Энергоэффективность. О РЭКах и непростых взаимоотношениях потребителей и поставщиков энергии

Уважаемый Георгий Петрович! Вы в конце 90-х годов возглавляли Федеральную Энергетическую Комиссию, под Вашим непосредственным руководством была создана система региональных энергетических комиссий. В чем сходство и в чем сложившиеся различия деятельности региональных энергетических комиссий у нас и за рубежом?

Вопрос очень интересен, т.к. за время реформ электроэнергетики с 1992 по 2011г.г. сама концепция государственного регулирования электроэнергетики как комплексной отрасли, содержащей и естественно монопольные виды деятельности (производство электроэнергии, передачи и её распределения, услуги системного управления режимами работы электроэнергетической системой и энергосбытовая деятельность) изменялась по мере реформирования как самой отрасли, так и по мере понимания роли государства в регулировании хозяйственно - договорных отношений между производителями электроэнергии и системных услуг и их потребителями. И если говорить об адекватности форм и методов госрегулирования в зависимости от хода реформ и реструктуризации отрасли, то можно констатировать о положительных итогах этого процесса, хотя и до настоящего времени не удалось избежать методических ошибок в нормативно - правовом отношении, относительно обеспечения законных прав и экономических интересов промышленных потребителей электроэнергии и производителей тепла для населения. Об этом обязательно нужно говорить и доводить до сведенья руководства страны (исполнительной и законодательной власти) и предлагать меры срочной ликвидации дискриминационного положения промышленных предприятий на рынках электроэнергии, тк это сегодня снижает конкурентоспособность наших экспортных товаров и грозит стагнацией нашей экономике в период открытия нашего внутреннего рынка в связи с предстоящим вступлением России в ВТО.

Что же касается выбора административно - организационных форм государственного обустройства функции регулирования электроэнергетики и других естественно -монопольных видов деятельности, то здесь можно сказать мы ещё находимся в стадии поиска, хотя этот процесс, прямо скажем, затянулся или, вернее, застрял в так называемом переходном (?) периоде. Куда переходим, все уже давно знают, а вот почему не переходим и почему так мучительно медлим, можно объяснить только конфликтом интересов энергопроизводителей и потребителей энергоресурсов. И пока государство лоббирует интересы энергопроизводителей в ущерб потребителей, ни о какой инновационной модернизации (перестройке) промышленности и изменений в структуре нашего реального сектора экономики не может быть и речи, т.к. финансовые средства на эти стратегически важные и провозглашённые руководством страны цели изымаются у промышленности в неоправданно больших размерах в пользу энергопроизводителей.

А теперь непосредственно на вопрос, в чём же сходство и в чём сложившиеся различия деятельности региональных энергетических комиссий у нас и за рубежом, то , если говорить по организационно-правовой форме, то в свое время после тщательного изучения зарубежного опыта приняли для себя за образцовую основу американскую форму организации регулирования монополий, т.к. эта форма в наибольшей степени соответствовала федеративному устройству нашей страны. Именно поэтому на федеральном уровне у нас была создана Федеральная энергетическая комиссия, а на региональном - региональные энергетические комиссии в соответствующих субъектах Российской Федерации.

По форме это соответствует FERC USA (Федеральная энергетическая регулирующая комиссия США) на федеральном уровне и разные по названию регулирующие комиссии на территориях отдельных штатов. Все другие формы госрегулирования в других государствах, вставших на путь реформирования электроэнергетики в начале 90 - ых годов, нам представлялись неадекватными нашим российским условиям. В Англии, например, которая первой реализовала реструктуризацию электроэнергетики с переводом её на рыночные методы хозяйствования, госрегулированием электроэнергетики и газовой отрасли занимается одна на общегосударственном уровне регулирующая комиссия (ОФЖЕМ) со своими представительствами на местах. Такая организационная форма принята практически во всех унитарных странах. Следовательно, и функции и полномочия органов государственного регулирования на общегосударственном и региональном уровнях существенно различны в разных странах. Поэтому сравнивать нашу страну как по организационно - правовой форме так и по эффективности разделения функций и полномочий на федеральном и на региональном уровнях наиболее интересно с США, хотя для эффективности принимаемых решений на местах для реализации мер поддержки энергосбережения и повышения энергоэффективности экономики интересен опыт и других государств, в т.ч. наших соседей - бывших республик СССР. Эта тема очень большая и очень интересная, т.к. процесс поиска наиболее адекватной формы госрегулирования экономики и естественных монополий в нашей стране, как мне представляется далёк от завершения и совершенства. А относительно сравнения нашей формы госрегулирования и американской на сегодня можно сказать следующее - если в США на общегосударственный уровень отнесены вопросы регулирования цен на перетоки энергоресурсов через границы между отдельными штататами и контроль за соблюдением правил конкурентной поставкой электроэнергии энергокомпаниями на территориях отдельных штатов (как антимонопольная надзорная функция), а на уровне отдельных штатов центр принимаемых решений отнесён полностью к полномочиям региональных комиссий, то в нашей стране к федеральному уровню компетенций отнесено всё методическое обеспечение госрегулирования как на федеральном, так и на региональном уровнях, регулирование стоимости услуг естественно монопольных видов деятельности (тарифы ФСК ЕЭС и электросетевых компаний всех уровней, мини - максные пределы для уровней тарифов для населения, тарифы на тепловую энергию, отпускаемую когенеративными источниками, тарифы на электроэнергию ТЭЦ, работающих на оптовом рынке по вынужденному графику и пр. и пр.). Следует так же отметить и разный у нас и в США принцип организации оптовой рыночной торговли электроэнергии. Если в США сформированы на территориях отдельных штатов оптовые рынки электроэнергии и ФЭРК контролирует ценообразование на перетоках между штатами, то в нашей стране реализуется оптовый рынок на территории всей страны (за исключением ДВЭР), хотя даже в центральной ценовой зоне свободных поставок электроэнергии из 30 зон 26 имеют внутренние ограничения перетоков электроэнергии и вся организация оптовой торговли осуществляется в Москве в рамках НП «Совета рынка». Вот такая у нас централизация ответственности. Хорошо это или нет?,- пока живём, как говорится, в переходном периоде, а там видно будет.

Какова роль и возможности региональных энергетических комиссий в формировании практического энергосбережения у потребителей и у поставщиков энергии и энергоресурсов? В какой мере эффективно управление РЭКами и ФСТ энергоэффективностью в организациях с регулируемыми государством ценами и тарифами?

Если говорить прямо и не искать каких - то концептуальных возможностей для оправдания ныне существующей системы ценообразования на энергоресурсы, то ответ прост - никакой роли и никакими возможностями ни ФСТ России ни РЭКи субъектов РФ в настоящее время не располагают и не пытаются что-то предпринимать в этом отношении. Применяемая и ФСТ России и РЭКами СРФ методика регулирования тарифов методом их индексации по прогнозируемым Минэкономразвитием индексам годовой инфляции, да ещё и с введением таких тарифов с 01.01 бюджетного года наряду с формированием цен на оптовом рынке электроэнергии и мощности по маржинальным ценам, а с введением долгосрочного рынка энергомощностей («гениальное русское изобретение») с обязательными платежами промпредприятиями энергокомпаниям за обещание поставлять в будущем электроэнергию потребителям по рыночной цене, не оставляет пока надежд на некую заботу и поддержку предпринимателей со стороны регулирующих органов.

Нельзя в этом контексте не сказать и о реализуемом принципе ценообразования на газ для потребителей исходя из условий равноприбыльности поставок газа зарубежным и отечественным потребителям, который с одобрения руководством страны проводится в жизнь «нашим национальным достоянием».

Поэтому в настоящее время государством реализуется принцип - чем быстрее и дороже будут стоить для нашего потребителя энергоресурсы, тем быстрее и эффективнее он начнёт заниматься энергосбережением. А все разговоры о неких мерах поддержки государством энергосбережения и энергоэффективности пока остаются на уровне благих намерений.

Как на уровне региональных энергетических комиссий сделать так, что бы поставщику энергии и энергоресурсов было выгодна экономия энергии у потребителя?

Чтобы правильно понять кому выгодна экономия энергоресурсов давайте рассмотрим такой пример. При условно стабильных ценах на товары, формируемые на биржевых рынках или на рынках товаров и услуг с высокой степенью конкуренции, экономия на покупке энергоносителя оборачивается соответствующим приращением прибыли предприятия, увеличивая его собственные средства для реализации инвестиционных проектов по инновационному техперевооружению, расширению действующих производств и строительству новых. Это, в свою очередь, увеличивает налогооблагаемую базу для формирования доходной и расходной частей бюджетов всех уровней, увеличивает количество рабочих мест и решает вопросы занятости населения, развивает инженерную и социальную инфраструктуры региона и муниципального образования и, наконец, позволяет практически решать социально - экономические проблемы региона. Таким образом, можно сделать только один вывод - экономия энергоресурсов выгодна всем, кроме энергопроизводителей и перепродавцов энергоресурсов, которые заинтересованы продать как- можно больше и подороже. Сегодня их праздник. И когда в ответ на изложенные обстоятельства вам говорят, что в структуре себестоимости промпредприятий доля покупной электроэнергии составляет 5-10% и по этому поводу не стоит особо беспокоится, то это говорят лоббисты энергопроизводителей и пререпродавцрв, для которых целевой задачей является задача заказчика его личных услуг, а не забота об инновационном развитии экономики.

Например, валовоя выручка всех перепродавцов электроэнергии сравнялась с выручкой ФСК ЕЭС , т.е. 10-12% от всей средней взвешенной цены электроэнергии для конечного потребителя. Это вместо 1,5-2,0%! Так что роль РЭКов очевидна. Тем не менее, для того чтобы их роль была эффективной для потребителей и бюджетов им, во-первых, нужно передать с федерального уровня соответствующие функции и полномочия отвечать за рост энергоэффективности в регионе, чтобы они смогли перейти от обслуживания хотелок энергопроизводителей и перепродавцов к защите экономических интересов всех потребителей энергии и, в первую очередь, промышленных потребителей, как основы роста экономики, её энергоэффективности и основы реального благополучия жизни населения.

Во - вторых, на региональном уровне сегодня практически нет реальных возможностей для создания действенных экономических стимулов для предприятий в части обеспечения мер поддержки энергоэффективного бизнеса, а поэтому пока вся поддержка может заключаться, как мне представляется, в устранении административных препятствий в организации бизнеса, облегчении доступа к инженерным инфраструктурам региона и организации в пределах своих возможностей помощи в получении кредитных ресурсов и их обслуживании.

Могут ли Региональные энергетические комиссии хотя бы в какой то мере создавать мотивацию к повышению энергоэффективности у всех участников отношений энергопотребления?

Могут, хотя есть риск превысить свои полномочия. Например, в своё время РЭК г. Москвы практиковал поощрение энергоэффективности на предприятиях за счёт установления так называемых тарифов экономического роста, когда для предприятий реально обеспечивших снижение электропотребления при физически возросшем объёме производства продукции по году делался перерасчёт платежей со снижением ставок тарифов за мощность. На этот счёт даже были, если мне память не изменяет, и судебные разбирательства, но это уже из области юридических полномочий РЭК.

Мне представляется, что в этом отношении продуктивно изучить и иностранный опыт, например Франции, где роль региональных агентств по энергосбережению может быть полезной и в нашей жизни, опыт английских энергсбытовых компаний, которые в своих договорах с обслуживаемыми предприятиями реализуют услуги для повышения их энергоэффективности.

Нужно искать пути и методы решения поставленных в ФЗ №261 задач.

Это должно стать правилом для чиновников всех уровней.

Существующая практика регулирования тарифов естественных монополий основана на принципе «от достигнутого». При таком подходе регулируемой организации выгодно вести двойную бухгалтерию для того, что бы спрятать результаты реально проводимой работы по повышению энергоэффективности. Это в лучшем случае. Хуже, когда регулируемая организация просто ничего не делает из опасения, что результаты ее работы все равно отнимут. И с инвесторами то же проблема при таком подходе. Как можно научиться не жертвовать будущим урожаем в угоду текущим потребностям?

Этот, как говорится вопрос всех вопросов. На практике за проблемами текущих дел не всегда правильно можно оценить влияние перспективных решений. На мой взгляд, правильно видеть взаимовлияния текущих и перспективных факторов друг на друга и способность оптимизировать каждый следующий шаг в зависимости от достигнутых показателей в текущем времени отличает профессионала - регулятора от случайных менеджеров - конъюнктурщиков, готовых в угоду популистским обещаниям политиков разного уровня готовить или принимать решения конъюнктурного плана без должного анализа последствий от таких решений в будущем и наоборот.

Например, при вводе в действие долгосрочного рынка мощности ( ДРМ) весь прирост новых энергомощностей практически полностью решили обеспечить за счёт строительства крупных энергоблоков по заказу ныне существующих ОГК, ТГК, ГЭС-генерации и АЭС. Правительство одобрило такой подход, заодно и обязав промышленные предприятия не только оплачивать вновь созданную мощность по правилам формирования маржинальных цен на рынке мощностей, но и вернуть безвозмездно указанным энергокомпаниям затраченные ими капвложения в заданные сроки окупаемости.

Расчёты показывают, что, во - первых, такой вариант наращивания энергомощностей, как минимум, не является оптимальным, т.к. строительство промышленных блок-электростанций оказывается дешевле системных мастодонтов на 1000 долл. на кВт и каждый кВт.ч произведенный на такой электростанции обходится дешевле покупного как минимум на 1рубль. Следовательно, реализуемый вариант по капитальным затратам обойдётся для промышленности в виде 300 млрд. рублей и, кроме того, ежегодно промышленность будет переплачивать около 300 млрд. рублей за покупаемую с рынка электроэнергию(мощность).

Скажите, кто-нибудь посчитал, что можно сделать для инновационной перестройки промышленности за такие деньги?

И, во - вторых, таким способом изъятые деньги у промышленных предприятий увеличивают капитализацию энергокомпаний, а не промышленных предприятий - фактических соинвесторов системных электростанций.

Такая система обязательного финансирования развития электроэнергетики не предусматривает конкуренции проектов и инвесторов. Тогда ради чего или ради каких целей реформировалась электроэнергетика?.

Нормальной альтернативой такому варианту финансирования развития энергомощностей, а это конкурентный вид деятельности, является открытый конкурс проектов и инвесторов для обеспечения балансовой надёжности энергоснабжения с участием как системных энергокомпаний так и промышленных компаний, проекты блок - электростанций которых были бы конкурентами строительству общесистемных электростанций и электрических сетей.

Напомню для оценки цены вопроса, что для выдачи мощности в электрическую сеть системного энергоблока мощностью 1,0 млн. кВт требуется построить три ЛЭП 500кВ протяжённостью до 400км каждая , плюс 2млн.кВА трансформаторных мощностей с высшим напряжением 500кВ, плюс десяток ЛЭП 220кВ протяжённостью до 100 км каждая, плюс ещё 2млн.кВА трансформаторных мощностей с высшим напряжением 220кВ и плюс два десятка ЛЭП 110кВ протяжённостью до 40 км каждая и плюс ещё 2 млн кВА трансформаторных мощностей с высшим напряжением 110кВ. Вот такой довесок к стоимости одного млн. кВт энергоблока нужно учесть при сравнении его с альтернативным вариантом - строительством промышленных пяти блок - электростанций ПГУ-ТЭЦ мощностью по 200 МВт каждая. Для такого варианта не потребуется строительства всего перечисленного комплекса электрических сетей, разгрузятся действующие электросетевые мощности, открывая возможность подключения к сетям новых потребителей без необходимости инвестиций в усиление сетей. При этом самым благоприятным образом и решается проблема обеспечения надёжного энергоснабжения потребителей.

Что для этого нужно сделать? Остановить грабёж промышленных предприятий и пригласить к подготовке новых решений не только представителей энергокомпаний, но и обязательно представителей промышленного бизнеса, которые бы вовремя смогли отстаивать свои права и экономические интересы. Ведь всегда на порядок труднее менять принятые решения, чем их готовить, т.к. не будут задеты ничьи мундирные интересы.

В странах с развитой рыночной экономикой стоимость электрической энергии для конечного потребителя формируется исходя из ее текущей рыночной цены. У нас этот принцип частично реализуется при пользовании электрической энергией юридическими лицами и не реализован в отношениях с физическими лицами. Каким образом обеспечивается предсказуемость стоимости электрической энергии для инвестора в сфере повышения энергоэффективности за рубежом и в нашей стране? Какие гарантии по возврату вложенных средств в энергосбережение у потребителя могут быть реализованы в нашей стране?

Просто ответ может быть следующим. Гарантия любого бизнеса может быть обеспечена только в условиях прозрачности ценообразования, стабильности правил игры на рынках продукции и справедливым распределением рисков между продавцом и покупателем. Это относится и к сфере бизнеса в области реализации проектов по энергосбережению. В нашей стране ещё нет достаточного практического опыта работы по энергосервисным контрактам, хотя зарубежная практика очень богата примерами успешной работы именно по энергосервисным контрактам. По таким контрактам подрядчик за свой счёт реализует проекты энергосбережения, а заказчик обязуется оплатить услуги и капвложения энергосервисной компании за счёт стоимости реально сэкономленной энергии. Риски здесь хорошо рассчитываются и дело в стабильности и исполнении договорных условий партнёрами.

Какие риски выше для инвестора при финансировании проектов энергосбережения у поставщика энергоресурсов: риск непредсказуемых действий государства при формировании цен на энергию или риски, связанные с рыночными колебаниями цен?

В наших условиях пока риски от непредсказуемых действий государства при формировании цен на энергию, на мой взгляд, существенно выше рисков рыночного колебания цен.

Во всем мире деятельность по повышению энергоэффективности является доходным и надежным бизнесом, в который банки охотно вкладывают средства. Это произошло не сразу, потребовались годы для того, что бы создать условия для снижения рисков и создания заинтересованности всех сторон в энергосбережении. В нашей стране госпрограммой повышения энергоэффективности планируется, что около 92,7 % финансирования проектов энергосбережения должно производиться из внебюджетных источников, то есть на частные инвестиции. Как Вы считаете, наше законодательство в полной мере решило вопросы защиты инвестиций в энергосбережение? Если нет, то какие проблемы необходимо решить в первую очередь для того, что бы процесс, что называется, пошел?

Дело пойдёт и у нас, если дополнить наше законодательство положением о сервисных контрактах и расчётными моделями распределения рисков при реализации этих контрактов. Представляется, что вновь созданное Национальное объединение энергоаудиторов (НП НОЭ), президентом которого избран Пехтин Владимир Алексеевич – депутат Государственной Думы, займётся этим вопросом в первую очередь.

Нужно некоторое время и опыт наш отечественный в этой сфере и, безусловно, необходимо исключать парадоксы в ценообразовании. Это может сделать только государство, исключив лоббирование интересов энергопроизводителей, как это имеет место сегодня.

Когда говорят, что энергосбережение в нашей стране – экономическая новация новейших времен, это неправда. В 50-х и 60-х годах в Совнархозах проблема повышения энергоэффективности решалась весьма жестко путем введения новых нормативов и рационализации. Сейчас нормативы энергопотребления практически не используются, механизмы государственной мотивации энергоэффективности пока не выработаны. Каким путем к энергоэффективности нам эффективнее идти в сложившейся сегодня ситуации?

Действительно, энергосбережение и энергоэффективность к новациям новейших времён вряд ли стоит относить, так как эта проблема в нашей стране была всегда в центре внимания властей и плановых органов всех уровней и решалась, как правило, административными методами с итоговыми показателями нашей экономики, которая перешла по наследству новым хозяевам жизни. Администрирование всегда оказывалось малоэффективным, но если применялись методы экономического стимулирования, то эффект сказывался ощутимым. Например, для снижения потерь электроэнергии в электрических сетях Минэнерго СССР разрешило создавать в каждой энергосистеме рабочие группы, которые материально поощрялись за счёт стоимости сэкономленной электроэнергии при её передаче, снижении расходов на с.н. электростростанций и пр. Эффект был потрясающий. За 3-4 года удалось снизить уровень годовых потерь на транспорт электроэнергии с 9,6% до 7.6% , что равноценно экономии 20 млрд. кВт.ч. Сегодня эта проблема концептуально отнесена к основным экономическим приоритетам нашего государства и даже принят ФЗ №261, но проблема эффективности реализации планов энергосбережения сегодня находится, в основном, в сфере коммерческих интересов каждого бизнеса в отдельности и может быть успешно реализована при правильной мотивации человеческого фактора.

Такая мотивация начинается с формирования мировоззренческих основ при образовательном процессе молодёжи и эффективной мотивацией, как моральной так и материальной, на производстве независимо от его имущественно - правового статуса. На этот путь мы становимся и нужно по нему идти. Как говорят, дорогу одолеет идущий. Будем надеятся.

Как Вы считаете, в нашей стране реально добиться того, что бы проекты повышения энергоэффективности финансировались за счет снижения уровня потерь?

Если под понятием потерь иметь в виду неэффективное использование энергоресурсов в любых видах деятельности и производств, то при их экономии за счёт соответствующих мероприятий будет образовываться экономия финансовых средств на предприятии, которая и должна служить источником оплаты услуг и возврата капвложений инвестору. На этом построен принцип сервисных контрактов, о которых мы уже говорили. Поэтому отвечаю -да, нужно этого добиваться, другого пути я не знаю. Если же речь идёт о привлечении бюджетных средств, то они могут и должны привлекаться для финансирования НИОКР на прорывных направлениях энергоэффективности.

Всё остальное - дело хозяйствующих субъектов с эффективной мотивацией специалистов.

Автор: Коваль Сергей Петрович