Теплоснабжению требуются приемлемые правила игры. Не когда то, а сегодня

По мнению инвестора, уже вложившего в российскую энергетику 4 миллиарда евро, это решение, озвученное в середине апреля на совещании у вице-премьера Аркадия Дворковича, противоречит утвержденной осенью минувшего года «дорожной карте» реформы теплоснабжения, предусматривающей принятие закона о либерализации цен на тепло уже в первом квартале текущего года.

Опасения, высказанные энергоконцерном, не уникальны: как подтверждают сообщения последних месяцев, не только Fortum, но и другие инвесторы опасаются, что затягивание реформы теплоэнергетики создаст серьезные риски в деле привлечения инвестиций, необходимых для модернизации устаревшей инфраструктуры. Главным препятствием в деле реализации реформы теплоэнергетики в намеченные изначально сроки стали опасения, связанные с серьезным ростом тарифов для населения. Первоначально предполагалось, что переход к модели «альтернативной котельной» будет осуществлен до 2016‑2017 года. Но после того, как Федеральная служба по тарифам (ФСТ) сообщила о риске значительного повышения тарифов на тепло в отдельно взятых регионах, было принято решение продлить переходный период до 2023 года. По настоянию ФСТ и Федеральной антимонопольной службы (ФАС), до конца переходного периода будут применяться и другие методы регулирования тепла – в частности, вызывающая немало критических замечаний модель «затраты плюс».



Рынок требует хозяина

Суть модели альтернативной котельной заключается в появлении в крупных городах Единых теплоснабжающих организаций (ЕТО), отвечающих за весь процесс доставки тепла от производителя к потребителю, а также за надежность и качество теплоснабжения – аналог гарантирующего поставщика в российской электроэнергетике. Основные критерии выбора ЕТО, определенные федеральным законодательством, – владение по праву собственности или на ином законном основании источниками тепловой энергии с наибольшей рабочей тепловой мощностью и / или тепловыми сетями с наибольшей емкостью в границах зоны деятельности ЕТО; размер собственного капитала; способность в наилучшей мере обеспечить надежность теплоснабжения в системе централизованного теплоснабжения (СЦТ).

«Наиболее вероятные кандидаты на роль ЕТО – генерирующие компании, соответствующие основным критериям по определению, хотя возможны и исключения», – поясняет генеральный директор КЭС-Холдинга Борис Вайнзихер, один из отцов-основателей реформы тепловой энергетики. Для ЕТО будет установлен фиксированный потолок тарифов, который рассчитывается по принципу «альтернативной котельной» (стоимость тепловой энергии, позволяющая окупить затраты на строительство новой котельной – альтернативы централизованному теплоснабжению, учитывающая климатические особенности данного региона, доступность инфраструктуры, стоимость и доступность топлива и иные условия, влияющие на цену тепла для потребителя).

«Ключевые отличия новой модели – элементы саморегулирования, которые защищают конечного потребителя «крышкой сверху» и позволяют наиболее эффективным компаниям почувствовать преимущества в этой системе, – подчеркивает главный инженер ОАО «Фортум», вице-президент компании по тепловому бизнесу Парвиз Абдушукуров. – Отныне в каждой системе теплоснабжения появляется один хозяин. Нынче потребитель, недовольный качеством ресурсов, не знает, куда идти, – крайнего не найти. В новой модели ЕТО отвечает за качество перед потребителями. Именно ЕТО определяет цены для потребителя в рамках предельного уровня цен, она же выплачивает компенсации при нарушениях, взыскивает убытки с контрагентов в случае их вины».

Согласно замыслам сторонников реформы, новая модель рынка тепла создаст прозрачные и действенные стимулы для привлечения инвесторов в систему централизованного теплоснабжения, «вычистит» неэффективные источники теплогенерации, поможет справиться с одной из серьезнейших «болезней» российской тепловой энергетики – проблемами перекрестного субсидирования, позволит затормозить процесс «котельнизации» страны (в первую очередь это относится к строительству котельных в зоне действия эффективных ТЭЦ).

А как насчет гипотетического роста тарифов? По данным, которые приводит тот же «Фортум», для многих регионов тариф, напротив, может быть заморожен, поскольку население 60 процентов муниципальных образований страны уже сейчас платит за тепло выше уровня «альтернативной котельной». Более того, действующая формула тарифообразования лишает стимулов к снижению затрат. «Сегодня тариф складывается как сумма тарифов всех теплоснабжающих организаций (ТСО), и повышать эффективность в таких условиях нет никакого смысла: если ТСО сумела сэкономить, регулятор на будущий год снизит тариф, – напоминает господин Абдушукуров. – Напротив, наличие предельной цены альтернативной котельной заставит теплоснабжающие организации экономить, у них появится стимул зарабатывать на повышении эффективности всей системы».



Лекарство от «перекрестки»

Сегодня в российской тепловой энергетике сложилась парадоксальная ситуация, при которой производитель тепла практически не заинтересован в снижении издержек – более того, наиболее эффективные источники тепла оказываются в проигрыше. Вдобавок рожденная в эпоху СССР система перекрестного субсидирования, предусматривающая снижение тарифов для населения за счет повышения тарифов для промышленных потребителей, приводит к уходу из системы централизованного теплоснабжения (СЦТ) промышленных предприятий, принимающих решение о строительстве собственной генерации, к появлению избытка мощностей и к переносу соответствующих затрат на плечи оставшихся потребителей.

«Сегодня производители тепла работают себе в убыток, при этом в особенно сложном положения оказываются не котельные, о судьбе которых беспокоятся критики программы реформ, а ТЭЦ, – подчеркивает один из главных идеологов реформы Борис Вайнзихер. – Из-за перекрестного субсидирования между двумя рынками с разным порядком ценообразования регулируемые тарифы на тепловую энергию, 85 процентов которой в зоне системы централизованного теплоснабжения потребляет население, всегда занижаются, а нерегулируемые цены на рынке электрической энергии и мощности в силу его специфики не позволяют покрыть эти убытки. Кроме того, согласно действующему принципу ценообразования «затраты плюс» максимальную прибыль от продажи тепла извлекают наименее эффективные его источники с устаревшим оборудованием, а для современных и хорошо оснащенных производителей, наоборот, устанавливают низкие тарифы». «Лекарство» от болезни «перекрестки», предлагаемое сторонниками реформы, – преобразование системы тарифообразования в системе централизованного теплоснабжения плюс переход на свободные договорные отношения с промышленными потребителями. Если эти замыслы осуществятся, многие промышленные потребители, покинувшие зону СЦТ из‑за высоких тарифов, со временем вернутся обратно – они убедятся, что покупать тепло по свободным тарифам выгоднее, чем строить собственную генерацию. Напротив, если промедлить с запуском реформы, «котельнизация» страны достигнет таких масштабов, что уходить из СЦТ будет некому.

Но насколько реальна конкуренция по теплу в рамках функционирования СЦТ? Этот вопрос обсуждался в ходе состоявшегося в декабре минувшего года Экспертного совета по вопросам функционирования рынков электро- и теплоэнергии, проведенного на площадке Федеральной антимонопольной службы. «Сегодня в России существует минимальное количество городов, где при работе на единые кольцевые сети могут между собой конкурировать источники тепла нескольких организаций, признал замглавы ФАС Анатолий Голомолзин. – В большинстве случаев речь идет о совместной работе базовых и типовых источников в рамках одной системы централизованного теплоснабжения или о раздельной работе в зоне пролегания изолированных тепловых сетей различных теплоснабжающих организаций. Конкуренция возможна на этапе развития, когда происходит выбор между различными вариантами систем централизованного теплоснабжения, а также между СЦТ и системами децентрализованного теплоснабжения, в том числе системами, работающими на базе котлов малой мощности.

И в этой части важно обеспечить институциональные условия для конкуренции на этапе развития. К сожалению, модель назначения ЕТО до принятия решения по схеме теплоснабжения сдерживает развитие конкуренции, дает преимущество одной СЦТ, являющейся ЕТО, по сравнению с другими теплоснабжающими организациями».



Альтернативная модель ставит вопросы

Еще один предмет разногласий – целесообразность внедрения модели альтернативной котельной по всей России. Ряд инвесторов выступает за безальтернативность «альтернативной котельной», опасаясь, что избирательность применения помешает одной из важнейших целей реформы – балансировке тарифов. «Критики данной модели предлагают внедрять ее пилотно в отдельных городах и регионах, – комментирует Парвиз Абдушукуров. – К чему это приведет? Там, где тариф сегодня ниже тарифа альтернативной котельной, никто никогда не согласится на пилот. Там, где тариф выше, введут новую модель и через два года скажут: она не работает. Поскольку по всей стране сохранятся диспропорции, целей реформа не достигнет, инвесторы не придут, ситуация не изменится».

Менее апокалиптические ожидания высказывает Владлен Александрович, генеральный директор ОАО «Квадра», считающий, что модель «альтернативной котельной» может оказаться выгодной в одних регионах и недостаточно эффективной в других. «Главное – иметь такое тарифное регулирование в тепле, которое будет носить долгосрочный характер, стимулировать к снижению издержек и обеспечивать экономически обоснованный тепловой тариф, позволяющий привлекать инвестиции в отрасль». Единственно неприемлемое для инвесторов решение – откладывание реформы, отсутствие центра принятия решений, который возьмет на себя ответственность и риски. Как ожидает господин Александрович, главная надежда участников рынка – действия Минэнерго РФ, которое пытается сдвинуть вопрос с мертвой точки и позволяет надеяться, что преобразования в отрасли начнутся в ближайшее время

Ольга МАРИНИЧЕВА, http://www.eprussia.ru