Энергоснабжающая организация и Энергосбережение у потребителей. Антагонизм или сотрудничество?

Может ли энергоснабжающая организация быть заинтересована в повышении энергетической эффективности потребителей, и более того, реализовывать проекты на объектах потребителей? Не буду апеллировать к высоким материям. Рассуждать предлагаю исключительно в экономической логике – насколько это выгодно.

Быстрый и самый частый ответ – конечно же, нет. Ведь поставщик заинтересован поставить потребителю как можно большее количество энергоресурса. Но так ли это? Или, по крайней мере, всегда ли это так? Несколько тезисов.

Тезис первый.

Повышение собственной энергетической эффективности – это право потребителя, которое он может реализовать независимо от того нравится это его поставщику энергоресурсов или нет. И рано или поздно каждый (!) потребитель к этому придет. Кто-то сам, кто-то с подачи инжиниринговых или сервисных компаний, но в любом случае результат будет одинаковым. Эффективность потребления ресурсов со временем будет возрастать. Проще и нагляднее всего это иллюстрирует освещение. Все больше и больше потребителей переходит на энергоэффективные источники света.

Тезис второй.

Энергоснабжение, какие бы слова ни произносились про социальную значимость и т.д., в основе своей – нормальный вид экономической деятельности, для которого вопросы убыточности и рентабельности имеют такую же актуальность, как и для любого другого вида бизнеса (сталелитейный завод, пекарня, аптека и т.д.), а может даже и большую, потому что только положительная рентабельность позволяет поддерживать ту самую надежность, социальную значимость и воспроизводимость во времени и пространстве. И соответственно, и это очень важно, логика управления энергоснабжающим предприятием, несмотря на все ограничения регулируемого вида деятельности, строится исходя из таких же принципов: минимизация издержек и максимизация прибыли.

Тезис третий.

Цена на энергоресурс у потребителя формируется исходя из принципа средневзвешенного. При этом каждый конкретный потребитель может быть измерен конкретными цифрами в рублях прибыли/убытка, которую он приносит энергоснабжающей компании, потребляя энергию. И если в случае «прибыльности» такого потребления РСО действительно имеет смысл сопротивляться повышению энергетической эффективности потребителя, то в обратной ситуации это категорически неприемлемое поведение. К сожалению, анализ стоимости потребителя для ресурсоснабжающей организации это скорее исключение, чем правило. Собственно, величина этого убытка и есть тот финансовый ресурс, который ресурсник может/должен направить на реализацию мероприятий по энергосбережению у потребителя, чтобы хотя бы обнулить свои убытки от него в перспективе. И если в электроснабжении эта ситуация не очень очевидна, то для теплоснабжения «убыточность» потребителя может быть определена достаточно точно (особенно с учетом реальных, а не нормативных потерь).

Тезис четвертый.

Для ресурсоснабжающей организации основным источником доходов является выручка от продаваемых товаров (оказываемых услуг). Соответственно, каждый новый потребитель приращивает покупательскую базу. Но новые потребители не появляются из воздуха. Прежде чем они таковыми станут, необходимо выполнить сложные технологические мероприятия по подключению (тепло) или техприсоединению (электроэнергия) такого потребителя к энергоинфраструктуре. И уж совершенно точно не является уникальной ситуация, когда подключение нового потребителя требует значительных инвестиционных затрат, которые совершено точно не окупятся (кстати, отказать такому потребителю зачастую невозможно по действующему законодательству).

Акцентирую, здесь я говорю про новых потребителей, подключение которых к инфраструктуре требует инвестиционных затрат, которые не окупаются прибылью от его потребления в будущем.

При этом снижение энергопотребления в конкретном узле за счет мероприятий по энергосбережению во многих случаях в 2-10 раз менее затратно, чем реализация инвестпрограммы. Надо также понимать, что инвестпрограмма всегда дефицитна. И экономия ее ресурсов за счет альтернативных вариантов решения задач подключения потребителей (техприсоединения) в одном месте позволяет решать актуальные задачи в другом без прироста тарифов и т.д. Таким образом, анализ всех вариантов подключения потребителей, в том числе и за счет энергосбережения и последующего высвобождения необходимой мощности у других потребителей, это всего лишь способ повысить эффективность основного вида деятельности ресурсоснабжающей организации.

Тезис пятый.

Принципиально важным является понимание того, что первичной задачей ресурсника является не поставить ресурс потребителю, а удовлетворить потребности потребителя в энергоресурсе. Из этого следует важнейший вывод. Задачка проведения энергосберегающих мероприятий у потребителя в качестве самостоятельного вида деятельности сводится к решению уравнения, что выгоднее: заработать на продолжении поставки некоторой дельты ресурса в экономически обоснованном горизонте планирования или заработать на мероприятиях по энергосбережению этой дельты ресурса у потребителя. При этом диапазон возможных решений очень широк – вплоть до отключения потребителей от централизованного теплоснабжения и перевода их на альтернативные схемы энергоснабжения (в том числе и за счет возобновляемых источников энергии). Потребитель может быть обеспечен энергией разными способами, и это не всегда только по проводам, трубе, и не всегда в том объеме, который «позволяют проглотить» энергопотребляющие установки потребителя. Как только задачка ресурсоснабжения сводится к «удовлетворению потребности в энергии при условии максимальной выгоды», то пространство возможных решений становится для энергоснабжающей организации гораздо шире.

В качестве промежуточного вывода хотелось бы зафиксировать следующее. В моем понимании энергосбережение у потребителя силами ресурсника – это не политика, не идеология, не административное решение, не «нагибание бедных ресурсников». Это, прежде всего, исключительно нормальный инструмент (механизм) повышения эффективности хозяйственной деятельности ресурсоснабжающей организации и неотъемлемый элемент системы принятия управленческих решений.

Чистая экономика по принципу «что выгоднее».

Иллюстрировать вышеизложенные тезисы примерами я хотел бы начать с последнего. Это простой, абсолютно счетный пример разделения по видам деятельности, когда для энергосбыта выигрыш от энергосебережения у потребителя реализованного по схеме энергосервиса гораздо выше заработка за счет сбытовой надбавки. При этом в результате еще и высвобождается дополнительная мощность, которая уже может принести дополнительный доход электросетевым компаниям. Для теплоснабжающих и водоснабжающих предприятий логика немного другая, но однако и для них в отдельных случаях возможны похожие решения. Как показывает мой опыт общения с профессиональным сообществом, это наименее очевидный пример и необычный для нашей действительности.

Пример – иллюстрация Тезиса No 5.

Наши дни. Энергосбыт (гарантирующий поставщик) и потребитель в лице многоквартирного дома (МКД). Исходные данные взяты из реальности, хотя и округлены для простоты счета.

ИСХОДНО: Стандартный МКД, 1976 года постройки, 16 этажей, панельный, 4 подъезда, 16,5 тыс. кв.м.

Мероприятие по энергосбережению – модернизация освещения мест общего пользования. Замена ЛБ-20, НББ-40, ЛПБ-11 на светодиодные светильники 5 Вт.

ДО мероприятия годовое потребление 100000 кВт-ч. ПОСЛЕ – 20000 кВт -ч. Тариф 3,3 рубля.

Затраты на мероприятия по энергосбережению – 600000 руб.

Сценарий 1.

Ничего не происходит, никаких мероприятий. Энергосбыт имеет свою надбавку в 10 коп. на кВт (утверждено Региональной энергетической комиссией). Для простоты даже не принимаем во внимание, что из этих 10 коп. только 1копейка – это прибыль. Для упрощения считаем, что все 10 коп. (0,1 руб.) – это прибыль энергосбыта с каждого потребленного МКД киловатта. Итого, если ничего не происходит, то для 80000 кВт (которые могли бы быть сэкономлены) годовой доход энергосбыта составит – 8000 руб . (!!!!!). Допустим, срок службы дома 25 лет до капремонта и модернизации. За 25 лет энергосбыт заработает 200000 руб. (!!!!!) с этого конкретного дома. И это при условии, что жители будут пассивны и не поменяют в течении 25 лет освещение на более энергоэффективное. Для упрощения не считаю рост тарифов и т.д., потому что все увеличивается пропорционально.

Сценарий 2.

Энергосбыт живет в режиме классической поставки электроэнергии. Пришла умная энергосервисная компания (ЭСКО) и сделала за 600тыс. руб. мероприятия по схеме энергосервисного контракта. Срок контракта 4 года. При условии, что 9 % забирает ЭСКО, а 10% остается у МКД (чтоб сразу эффект почувствовали), то за 4 года чистый доход (уже за вычетом затрат в размере 600 тысяч рублей) по контракту составит 350,4 тыс. руб. Т.е., в этом сценарии по основному виду деятельности выручка энергосбыта уменьшается в 5 раз, а взамен ничего не происходит. Дополнительный доход получает ЭСКО.

Сценарий 3.

Энергосбыт сам хочет стать умной ЭСКО. И в рамках 261-ФЗ заключает договор энергосервиса. В этом случае он теряет доход в 200 000 рублей, которые мог бы получить за 25 лет, но приобретает доход по энергосервису в размере 340000 за 4 года.

Какие еще нужны выводы? Бизнес-логика очевидна. Для энергосбыта проводить мероприятия по энергосбережению выгодно. В противном случае все равно рано или поздно к его потребителю придет ЭСКО и сделает все то же самое, только в этом случае кроме снижения доходов ничего не будет. Еще раз сравним последствия для энергосбыта.

Сценарий 1.

Доход 200 000 руб за 25 лет. – классическая поставка электроэнергии.

Сценарий 2.

Доход 0 – все сделала ЭСКО.

Сценарий 3.

Доход 340 тысяч рублей за 4 года.

Кстати, для теплоснабжения ситуация еще более актуальная. Подавляющее большинство теплоснабжающих организаций живут в режиме или нулевой рентабельности или плановой убыточности.

И альтернативой плановым убыткам может стать доход от реализации энергосберегающих проектов на объектах потребителя в сочетании с уменьшением убытков за счет уменьшения числа продаваемых «убыточных» Гкал/час.

Пример – иллюстрация Тезиса No 4.

Проходил эту историю лично 7 лет назад. За давностью абсолютных цифр не приведу, но соотношение было очень понятное.

Исторический центр старой Москвы. Поступила заявка на технологическое присоединение объекта розничной торговли на 40кВт. Ближайшая ТП закрыта для техприсоединения. Модернизировать ТП можно только за счет инвестпрограммы МОЭСК, и очевидно, что другая новая нагрузка в этом районе вряд ли появится. То есть, чтоб подключить 40 кВт, надо было понести полные затраты на полную модернизацию ТП. Подключаться к другим ТП нереально по финансовым затратам. Отказать в техприсоединении тоже нельзя, по «политическим причинам». В итоге был разработан проект высвобождения мощности у потребителей в этом узле и произведено перераспределение мощности. В результате не только нашли мощность для этого потребителя, который, кстати, до сих пор продолжает существовать и регулярно платит за энергию, но и была разгружена ТП. Совокупные затраты на проект были в 6 раз меньше, чем стоимость классического присоединения через модернизацию ТП по инвестпрограмме электросетевой компании. И немаловажно, что в рамках проекта по энергосбережению потребителя присоединили за 4 месяца, в то время как в рамках инвестпрограммы срок ожидался не менее двух лет.

Для тепла история зачастую аналогичная. Сплошь и рядом при подключении потребителя в условиях на подключение прописывается необходимость увеличения диаметра трубы, перекладки, и т.д. Хотя высвободить дополнительную мощность и вписаться в существующие диаметры (хотя бы за счет наладки вентиляции у существующих потребителей, установки ИТП и т.д.) может быть существенно дешевле и проще технологически.

Пример – иллюстрация Тезиса No 3.

Абсолютно стандартная ситуация на примере поставки тепла. Планово убыточная теплоснабжающая организация. Хороший потребитель, который потребляет много и платит всегда. Казалось бы, все хорошо. Но проблема в том, что каждая проданная ему Гкал только добавляет некую сумму в общий убыток. И единственный способом снизить этот убыток – это помочь потребителю повысить свою энергоэффективность. Но ведь хорошие потребители бывают редко. В основном это еще и высокие некомпенсируемые потери, разрегулированная гидравлика и т.д. И все это еще больше повышает убытки РСО от конкретного потребителя. И здесь совершенно очевидная задачка для энергосервиса силами самой ресурсоснабжающей организации. Либо продолжаем регулярно аккумулировать убыток, либо реализуем инвестпроект повышения энергоэффективности потребителя и снижаем таким образом свои потери. Счетная задачка из простейшего курса написания бизнес-планов.

И подобных примеров много. Наверное, каждый ресурсник сможет из своего опыта вспомнить пример, когда повысить энергоэффективность потребителя было впрямую экономически выгодно для ресурсника. Но – не судьба?

Я не вижу иных причин этому, кроме «потому что так никто не делает». Может быть, кому-то просто стоит начать. Начать анализировать своих потребителей с точки зрения их вклада в экономику РСО, смотреть разные варианты удовлетворения потребностей потребителей, в том числе и за счет энергосбережения. В конце концов, все, о чем я говорю, является элементами системы энергоменеджмента предприятия, которую тоже, я уверен, надо внедрять тотально. Особенно у ресурсоснабжающих организаций.

Примечание.

Вся статья построена на том, что ресурсник может реализовывать мероприятия у потребителя. Оппонентам, которые скажут что так нельзя, отвечаю: «Если не хочешь делать – придумываешь почему это невозможно, если хочешь – находишь способ как это сделать».

Автор благодарит за помощь, замечания, предложения и критику Марию Степанову и Наталью Невмержицкую